Что на выходе?

Реально мне не очень нравится в себе то, что даже понимая умом порочность отношения к своей работе по принципу «делал», вместо того, чтобы говорить о том, что «сделал», я все же нет-нет да и говорю так, а значит — так живу.

Если процитировать «Нау», — «Здесь мерилом работы считают усталость...»

Идешь по московскому двору, и замечаешь, как гости-рабочие ремонтируют асфальтовое покрытие (каждый год в этом дворе, честное слово). Работают они, мягко скажем, никуда не торопясь, и меня сначала даже возмущение охватывало, как так? Мои налоги и так тратят.

Но, во-первых, их тратят, бывает, и еще хуже, а, во-вторых, — эти «гости», вечером могут сказать, сколько асфальтовых заплаток они положили. И их можно прийти и пощупать. Асфальт горячий и маслянистый.

А когда я сам прихожу домой, порой вымотанный несколькими особо занятными встречами, я не знаю как описать то, что я сделал. То есть я весь день о чем-то договаривался, решал проблемы, но не на каждый такой день приходится свершение.

И это проблема, потому что человек жил и до времен электронной почты и удовлетворение от усталости абсолютно оправдано — ибо во времена жесткого отбора никто, пожалуй, не делал чего-то просто так. Раз устал - значит что-то сделал: перетащил н-цать мешков, вскопал столько-то аров...

Чтобы пустоты не чувствовать, надо делать то, что заканчивается чем-то, что можно пощупать, что можно прочитать, посмотреть. Потому я точно знаю, что нужно писать протоколы встреч, фиксировать даже промежуточные договоренности. И это, поверьте, не будет иллюзией прогресса.